Неточные совпадения
Может быть, отлетая к миру лучшему, ее прекрасная душа с грустью оглянулась
на тот, в котором она
оставляла нас; она увидела мою печаль, сжалилась над нею и
на крыльях любви, с небесною улыбкою сожаления, спустилась
на землю, чтобы утешить и благословить меня.
Иленька молчал и, стараясь вырваться, кидал ногами в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он ударил каблуком по глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же
оставил его ноги, схватился за глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся
на землю и от слез мог только выговорить...
— Вчера там, — заговорила она, показав глазами
на окно, — хоронили мужика. Брат его, знахарь, коновал, сказал… моей подруге: «Вот, гляди, человек сеет, и каждое зерно, прободая
землю, дает хлеб и еще солому
оставит по себе, а самого человека зароют в
землю, сгниет, и — никакого толку».
—
На чай
оставил три пятака, боров! Самарский купец из казаков уральских. Знаменито богат, у него башкирской
земли целая Франция. Я его в Нижнем
на ярмарке видал, — кутнуть умеет! Зверь большого азарта, картежник, распутник, пьяница.
Как, дескать, можно запускать или
оставлять то и другое? Надо сейчас принять меры. И говорят только о том, как бы починить мостик, что ли, через канаву или огородить в одном месте сад, чтоб скотина не портила деревьев, потому что часть плетня в одном месте совсем лежала
на земле.
«Это все и у нас увидишь каждый день в любой деревне, — сказал я барону, — только у нас, при таком побоище, обыкновенно баба побежит с кочергой или кучер с кнутом разнимать драку, или мальчишка бросит камешком». Вскоре белый петух упал
на одно крыло, вскочил, побежал, хромая, упал опять и наконец пополз по арене. Крыло волочилось по
земле,
оставляя дорожку крови.
Море уже отзывалось
землей, несло
на себе ее следы; бешено кидаясь
на берега, оно
оставляет рыб, ракушки и уносит песок,
землю и прочее.
Если же все
оставят тебя и уже изгонят тебя силой, то, оставшись один, пади
на землю и целуй ее, омочи ее слезами твоими, и даст плод от слез твоих
земля, хотя бы и не видал и не слыхал тебя никто в уединении твоем.
Человек, не возносись над животными: они безгрешны, а ты со своим величием гноишь
землю своим появлением
на ней и след свой гнойный
оставляешь после себя — увы, почти всяк из нас!
Тогда обрубали только нижние ветки его,
оставляя проход в виде ворот; у лежащего
на земле колодника обивали сучки, чтобы мулы не попортили ног и не накололись брюхом.
Отцу Пантелея Еремеича досталось имение уже разоренное; он в свою очередь тоже сильно «пожуировал» и, умирая,
оставил единственному своему наследнику Пантелею заложенное сельцо Бессоново, с тридцатью пятью душами мужеска и семидесятью шестью женска пола да четырнадцать десятин с осьминником неудобной
земли в пустоши Колобродовой,
на которые, впрочем, никаких крепостей в бумагах покойника не оказалось.
Прошло несколько мгновений… Она притихла, подняла голову, вскочила, оглянулась и всплеснула руками; хотела было бежать за ним, но ноги у ней подкосились — она упала
на колени… Я не выдержал и бросился к ней; но едва успела она вглядеться в меня, как откуда взялись силы — она с слабым криком поднялась и исчезла за деревьями,
оставив разбросанные цветы
на земле.
Пока
земля прикрыта дерном, она может еще сопротивляться воде, но как только цельность дернового слоя нарушена, начинается размывание. Быстро идущая вода уносит с собой легкие частицы
земли,
оставляя на месте только щебень. От ила, который вместе с пресной водой выносится реками, море около берегов, полосой в несколько километров, из темно-зеленого становится грязно-желтым.
А когда мужчины вздумали бегать взапуски, прыгать через канаву, то три мыслителя отличились самыми усердными состязателями мужественных упражнений: офицер получил первенство в прыганье через канаву, Дмитрий Сергеич, человек очень сильный, вошел в большой азарт, когда офицер поборол его: он надеялся быть первым
на этом поприще после ригориста, который очень удобно поднимал
на воздухе и клал
на землю офицера и Дмитрия Сергеича вместе, это не вводило в амбицию ни Дмитрия Сергеича, ни офицера: ригорист был признанный атлет, но Дмитрию Сергеичу никак не хотелось
оставить на себе того афронта, что не может побороть офицера; пять раз он схватывался с ним, и все пять раз офицер низлагал его, хотя не без труда.
Из коего дела видно: означенный генерал-аншеф Троекуров прошлого 18… года июня 9 дня взошел в сей суд с прошением в том, что покойный его отец, коллежский асессор и кавалер Петр Ефимов сын Троекуров в 17… году августа 14 дня, служивший в то время в ** наместническом правлении провинциальным секретарем, купил из дворян у канцеляриста Фадея Егорова сына Спицына имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужеска пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною
землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом все без остатка, что ему после отца его, из дворян урядника Егора Терентьева сына Спицына по наследству досталось и во владении его было, не
оставляя из людей ни единыя души, а из
земли ни единого четверика, ценою за 2500 р.,
на что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ.
Из разговоров старших я узнал, что это приходили крепостные Коляновской из отдаленной деревни Сколубова просить, чтобы их
оставили по — старому — «мы ваши, а вы наши». Коляновская была барыня добрая. У мужиков
земли было довольно, а по зимам почти все работники расходились
на разные работы. Жилось им, очевидно, тоже лучше соседей, и «щось буде» рождало в них тревогу — как бы это грядущее неизвестное их «не поровняло».
Оставь,
оставь… Дай мне хоть двести тысяч, не возьму. Я свободный человек. И все, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не имеет надо мной ни малейшей власти, вот как пух, который носится по воздуху. Я могу обходиться без вас, я могу проходить мимо вас, я силен и горд. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно
на земле, и я в первых рядах!
Из страха, чтобы их не лишили пособий, не перестали давать зерно в ссуду, не
оставили бы их
на Сахалине
на всю жизнь, ссыльные обыкновенно показывали количество разработанной
земли и урожаи ниже действительности.
Но кроме врагов, бегающих по
земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть
на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден
оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий
на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит
на стогу или
на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет
на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях
на далекое расстояние и, опустясь
на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Он был из числа тех людей, которые, после того как
оставят студенческие аудитории, становятся вожаками партий, безграничными властителями чистой и самоотверженной совести, отбывают свой политический стаж где-нибудь в Чухломе, обращая острое внимание всей России
на свое героически-бедственное положение, и затем, прекрасно опираясь
на свое прошлое, делают себе карьеру благодаря солидной адвокатуре, депутатству или же женитьбе, сопряженной с хорошим куском черноземной
земли и с земской деятельностью.
Она, конечно, сделала это с целью, чтобы
оставить Вихрова с Фатеевой наедине, и полагала, что эти два, некогда обожавшие друг друга, существа непременно пожелают поцеловаться между собой, так как поцелуй m-lle Прыхина считала высшим блаженством, какое только существует для человека
на земле; но Вихров и m-me Фатеева и не думали целоваться.
— Что с ним делать теперь! И как он мог
оставить вас для меня, не понимаю! — воскликнула Катя. — Вот как теперь увидала вас и не понимаю! — Наташа не отвечала и смотрела в
землю. Катя помолчала немного и вдруг, поднявшись со стула, тихо обняла ее. Обе, обняв одна другую, заплакали. Катя села
на ручку кресел Наташи, не выпуская ее из своих объятий, и начала целовать ее руки.
А ночь, как нарочно, спускалась
на землю среди холодного ливня и уходила,
оставляя над
землею низко бегущие тучи.
Чем кончилось это дело, я не знаю, так как вскоре я
оставил названную губернию. Вероятно, Чумазый порядочно оплатился, но затем, включив свои траты в графу: „издержки производства“, успокоился. Возвратились ли закабаленные в „первобытное состояние“ и были ли вновь освобождены
на основании Положения 19-го февраля, или поднесь скитаются между небом и
землей, оторванные от семей и питаясь горьким хлебом поденщины?
Первый день буду держать по полпуда «вытянутой рукой» пять минут,
на другой день двадцать один фунт,
на третий день двадцать два фунта и так далее, так что, наконец, по четыре пуда в каждой руке, и так, что буду сильнее всех в дворне; и когда вдруг кто-нибудь вздумает оскорбить меня или станет отзываться непочтительно об ней, я возьму его так, просто, за грудь, подниму аршина
на два от
земли одной рукой и только подержу, чтоб чувствовал мою силу, и
оставлю; но, впрочем, и это нехорошо; нет, ничего, ведь я ему зла не сделаю, а только докажу, что я…»
— Царь милостив ко всем, — сказал он с притворным смирением, — и меня жалует не по заслугам. Не мне судить о делах государских, не мне царю указывать. А опричнину понять нетрудно: вся
земля государева, все мы под его высокою рукою; что возьмет государь
на свой обиход, то и его, а что нам
оставит, то наше; кому велит быть около себя, те к нему близко, а кому не велит, те далеко. Вот и вся опричнина.
В это именно время подоспела новая реформа, и Семена Афанасьевича озарило новое откровение. Да, это как раз то, что нужно. Пора домой, к
земле, к народу, который мы слишком долго
оставляли в жертву разночинных проходимцев и хищников, Семен Афанасьевич навел справки о своем имении, о сроках аренды, о залогах, кое-кому написал, кое-кому напомнил о себе… И вот его «призвали к новой работе
на старом пепелище»… Ничто не удерживало в столице, и Семен Афанасьевич появился в губернии.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и
на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего
оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения с ними воздействовать
на них только христианским к ним отношением, христианским учением, доказанным истинными христианскими делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем с того, что, устраивая среди них новые рынки для нашей торговли, имеющие целью одну нашу выгоду, захватываем их
землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е. развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному животному закону борьбы, ниже которого не может спуститься человек, делаем всё то, что нужно для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас христианского.
Если же мир не хочет
оставить их в покое, то они уйдут в другое место, так как они странники
на земле и у них нет определенного места жительства.
Почти ни одна деревня припущенников, по окончании договорного срока, не
оставила земель башкирских; из этого завелись сотни дел, которые обыкновенно заканчиваются тем, что припущенники оставляются
на местах своего жительства в нарезкой им пятнадцатидесятинной пропорции
на каждую ревизскую душу по пятой ревизии… и вот как перешло огромное количество
земель Оренбургской губернии в собственность татар, мещеряков, чуваш, мордвы и других казенных поселян.
Они, вероятно, думали и то, что сия держава, по покорении Чжуньгарии, вызвала оттуда свои войска обратно, а в Или и Тарбагатае
оставила слабые гарнизоны, которые соединенными силами легко будет вытеснить; в переходе же чрез
земли киргиз-казаков тем менее предполагали опасности, что сии хищники, отважные пред купеческими караванами, всегда трепетали при одном взгляде
на калмыцкое вооружение.
— Самую что ни
на есть мелкую пташку, и ту не
оставляет господь без призрения, Глеб Савиныч, и об той заботится творец милосердный! Много рассыпал он по
земле всякого жита, много зерен
на полях и дорогах! Немало также и добрых людей посылает господь
на помощь ближнему неимущему!.. Тогда… тогда к тебе приду, Глеб Савиныч!
По гороскопу, составленному общим собранием многих женщин, купавших младенца в корытце у теплой лежанки, было решено, что это пришел в свет жилец очень спокойный и веселый, который будет любить жизнь и прогостит
на земле долго, а потом умрет и никому ничего не
оставит.
Осень в этом году была поздняя. Листья совсем обвалились, а
земля все еще дышала теплой сыростью. Последние, самые упорные дачники давно разъехались,
оставив за собой все еще довольно теплые дни. Парк опустел, поредел и посветлел. Вся его листва лежала теперь красноватым ковром
на земле, а между стволами носился сизоватый пар, пресыщенный пряным запахом прелых листьев и
земли. С ветвей капли росы падали
на землю, как слезы.
Пал
на землю снег, и посветлело в комнатах. И уже не те стали комнаты: занялись обе девушки уборкой и раскрыли ящики, расставили мебель, повесили драпри и гардины — при равнодушном внимании Елены Петровны. Одну комнату
оставили для Саши.
Необозримые пространства
земли еще долго гнили от бесчисленных трупов крокодилов и змей, вызванных к жизни таинственным, родившимся
на улице Герцена в гениальных глазах лучом, но они уже не были опасны, непрочные созданья гнилостных жарких тропических болот погибли в два дня,
оставив на пространстве трех губерний страшное зловоние, разложение и гной.
Кое-как при помощи трёх бутылок вина я умиротворил её. Она свалилась
на землю между арбузов и заснула. Я уложил Шакро, а рано утром другого дня мы с ним вышли из станицы,
оставив бабу с арбузами.
Походка у него была особенная: он несколько клонил вперед верхнюю часть туловища и крепко и четко бил
землю каблуками — даже
на сухой
земле его шаги
оставляли глубокий и приметный след.
Никого не хотел Соломон видеть в этот день несчастным. Он роздал столько наград, пенсий и подарков, сколько не раздавал иногда в целый год, и простил он Ахимааса, правителя
земли Неффалимовой,
на которого прежде пылал гневом за беззаконные поборы, и сложил вины многим, преступившим закон, и не
оставил он без внимания просьб своих подданных, кроме одной.
— Пятьдесят и семь лет хожу я по
земле, Лексей ты мой Максимыч, молодой ты мой шиш, новый челночок! — говорил он придушенным голосом, улыбаясь больными серыми глазами в темных очках, самодельно связанных медной проволокой, от которой у него
на переносице и за ушами являлись зеленые пятна окиси. Ткачи звали его Немцем за то, что он брил бороду,
оставляя тугие усы и густой клок седых волос под нижней губой. Среднего роста, широкогрудый, он был исполнен скорбной веселостью.
Евстигней задергал вожжами, телега тронулась,
оставляя глубокий след
на мокрой
земле и безжалостно прижимая пожелтевшую траву; Гаврило Степаныч стоял
на крыльце и махал шляпой, Александра Васильевна стояла
на прежнем месте, и ее красивое лицо казалось по мере нашего удаления все меньше и меньше. Я в последний раз махнул своей шляпой, когда наша телега въезжала в лес, и Половинка скрылась из моих глаз за мелькавшей сеткой деревьев.
Живопись, поднявшись до высочайшего идеала, стала снова твердой ногой
на землю, а не
оставила ее.
В огромные двери
на улицу Коротков, обогнав цилиндр и канделябр, выскочил первым и, заглотав огромную порцию раскаленного воздуха, полетел
на улицу. Белый петушок провалился сквозь
землю,
оставив серный запах, черная крылатка соткалась из воздуха и поплелась рядом с Коротковым с криком тонким и протяжным...
«Но скоро скуку пресыщенья
Постиг виновный Измаил!
Таиться не было терпенья,
Когда погас минутный пыл.
Оставил жертву обольститель
И удалился в край родной,
Забыл, что есть
на небе мститель,
А
на земле еще другой!
Моя рука его отыщет
В толпе, в лесах, в степи пустой,
И казни грозный меч просвищет
Над непреклонной головой;
Пусть лик одежда изменяет:
Не взор — душа врага узнает!
Дни мчатся. Начался байран.
Везде веселье, ликованья;
Мулла
оставил алкоран,
И не слыхать его призванья;
Мечеть кругом освещена;
Всю ночь над хладными скалами
Огни краснеют за огнями,
Как над земными облаками
Земные звезды; — но луна,
Когда
на землю взор наводит,
Себе соперниц не находит,
И, одинокая, она
По небесам в сияньи бродит!
Кто знает, сколько каждый живущий
на земле оставляет семян, которым суждено взойти только после его смерти?
Якуты в точности исполнили волю начальства — отвели по клочку
земли и обнесли крепчайшими частоколами,
оставив лишь один вход, запиравшийся
на замок, ключ от которого вручался особому выборному лицу.
— Я не о том жалею, моя наимилейшая мне дочь, что ты во цвете лет своих, не дожив положенного века,
на печаль и горесть мне,
оставила землю.
Я не
оставлял в покое ни одного клочка
земли, я сгонял всех мужиков и баб из соседних деревень, работа у меня тут кипела неистовая; я сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо морщился, как деревенская кошка, которая с голоду ест
на огороде огурцы; тело мое болело, и я спал
на ходу.
На земле оставлять его было невозможно; он был повешен
на ниточке, прикрепленной к отдушине печки, и отчетливо рисовался
на белом фоне кафелей.